Известная английская модель и звезда телевидения Кристин Макгинесс ранее отважно рассказала о сексуальном насилии, пережитом в детстве, и о том, как ее изнасиловали в подростковом возрасте. В своем документальном фильме «Кристин Макгинесс: снятие маски с аутизма», она задается вопросом: повлиял ли аутизм, который у нее диагностировали в 2021 году, на то, как она пережила эту травму.

«Может быть, нейротипичная женщина сказала бы что-то?» — спрашивает она. В 2022 году были опубликованы результаты исследования, согласно которым 9 из 10 аутичных женщин были жертвами сексуального насилия, и две трети из них подвергались сексуальному насилию в детстве. Это говорит о том, что опыт Макгинесс далеко не уникален.

Как можно разобраться в сексуальной коммуникации, если твой мозг не может полагаться на язык тела, невербальные сигналы и прошлый социальный опыт? Как нейроотличные женщины, например, с аутизмом или СДВГ, которым уже и так сложно считывать социальные сигналы, могут справиться с угрожающими ситуациями?

Мы поговорили с тремя нейроотличными женщинами двадцати с лишним лет о сексе, отношениях и уникальных проблемах, с которыми сталкиваются аутичные женщины в вопросах согласия на секс и сексуального насилия.

Проявления аутизма уникальны у каждой. На базовом уровне, это состояние, которое очень сильно затрудняет понимание социальных сигналов и коммуникацию. Однако научные знания о том, как аутизм проявляется у женщин, до сих пор очень ограничены. В среднем, девочки и женщины получают этот диагноз гораздо позже, чем мальчики и мужчины. Частично это объясняется тем, что десятилетия назад диагностические критерии аутизма были разработаны по симптомам у мальчиков и мужчин.

Верный диагноз аутичным женщинам очень часто ставится только после психиатрического кризиса. Именно это произошло с Изабеллой Уолтон, 22-летней жительницей Лондона, которая работает в киноиндустрии. В возрасте 16 лет у нее был кризис психического здоровья, ей пришлось уйти в академический отпуск в школе и начать прием антидепрессантов.

«Я задавалась вопросом, нет ли у меня чего-то еще, и моя тетя, которая работает в области психиатрии, предположила, что у меня может быть СДВГ».

В 17 лет, после целого года ожидания в очереди на диагностику, ей сообщили: «Это похоже на аутизм».

«Я была совершенно не готова рассматривать такой вариант. Тогда у меня было много предрассудков в отношении аутизма, в отличие от СДВГ», — рассказывает Изабелла.

«С СДВГ можно сказать, что ты уникальная веселая личность с причудами, но с аутизмом тебя будут считать совсем странной или подвергать остракизму. Так что у меня было очень много внутренних предрассудков по отношению к аутизму», — добавляет она.

Однако ожидание диагноза может продлиться даже дольше, многие взрослые женщины ожидают несколько лет, прежде чем у них диагностируют аутизм. Есть случаи, когда аутизм диагностируют у женщин старше 40 и даже старше 70 лет, после того как они десятилетиями не могли понять, почему они «не такие как все».

Поздние диагнозы затрудняются тем, что аутичные женщины учатся «маскировать» проявления аутизма. Это можно назвать суперспособностью и проклятием аутизма у женщин. «Мы, женщины, отлично умеем скрывать, кто мы есть. Мы хорошо копируем других людей и начинаем угождать всем вокруг, потому что с раннего детства нас приучают всем угождать. Нас приучили, что только если мы будем «хорошими девочками», мы сможем добиться успеха».

Когда она начала встречаться с мужчинами с такими эмоциональными установками, она была склонна романтизировать их. «Если ты нейроотличная, то ты крайне уязвима. Ты каждому хочешь подарить весь мир. У тебя есть много нерастраченной любви. И у тебя очень низкая самооценка из-за предрассудков окружающих и отсутствия какой-либо поддержки. Ты уверена, что ты тяжкое бремя для общества. Так что ты думаешь так: «Ой, этот мужчина захотел меня, отлично!»

Она добавляет, что при СДВГ людям может не хватать допамина, так что они начинают постоянно искать его, что может привести к рискованному поведению. «Я считаю, что признание со стороны мужчин дарило мне дозу допамина. Я считала себя сексуально раскрепощенной женщиной, но сейчас, когда я оглядываюсь назад, я понимаю, что я так легко сходилась с этими людьми из-за чрезмерной импульсивности и гиперактивного состояния. Только когда я начала встречаться с женщинами, я начала понимать, что такое согласие и осознавать свои собственные границы. Потому что мужчины всегда готовы брать, особенно тот тип мужчин, с которыми я встречалась».

Все изменилось, когда одним летом она познакомилась с парнем. «На подсознательном уровне ты думаешь, что твой насильник окажется таким совершенно отвратительным озлобленным мужиком, который тебе совершенно не нравится, — рассказывает она. — Ты не предполагаешь, то это будет кто-то, с кем ты реально хочешь встречаться, кто буквально кажется парнем твоей мечты и очень привлекателен. Если ты аутичная, то ты полагаешься на следование правилам. Ты думаешь: «Это значит, что он хороший парень».

«Так что когда происходит то, что не соответствует шаблону, то твоя первая реакция: «Нет, этого не было». Отрицание очень сильно. Ведь ты не знала, что мужчины могут быть такими, что насильники могут быть такими».

Она помнит, как увидела презерватив рядом с кроватью: она не соглашалась на секс без презерватива. «Но я просто подавила мысль об этом и сделала вид, что ничего не происходит».

«Мы несколько раз после этого занимались сексом, в основном без презерватива, потому что мне не хотелось даже допускать мысль о том, что у меня забрали контроль. Так что я подумала: «Если я сама выберу это, значит мысленно я дала согласие».

Изабелла не осознавала, что стелсинг — секс без презерватива без ведома и согласия партнерки — является формой изнасилования. Она узнала об этом, только когда обсуждала этот опыт с психотерапевткой. (Также смотрите: «Снятие презерватива без согласия как форма насилия»).

Софие 24 года, у нее тоже диагностированы аутизм и СДВГ. По ее словам, у нее был похожий опыт в первых отношениях, который осложнялся тем, что ей все еще не был поставлен верный диагноз. Она была очень сильно влюблена в своего бывшего партнера: «Когда это касается любви, ты теряешь себя в человеке, и все, что он делает, кажется замечательным. … Нам очень трудно доверять другому человеку. Так что если мы кого-то нашли, мы хотим непременно удержать его».

О том, что партнер нарушал ее границы во время секса, она говорит: «Я совершенно не знаю, как сказать «нет». И я понимаю, что это звучит очень страшно. С моим бывшим партнером были случаи, когда он хотел физической близости, а я нет. Я не знала, как сказать: «Нет, я не хочу заниматься сексом», потому что с моей точки зрения я разобью ему сердце, если скажу это».

В популярной культуре существует стереотип, что люди с аутизмом — холодные, лишенные эмоций, чудаковатые мужчины. Но Изабелла и София — полная противоположность. Они обе слишком сильно сопереживают другим.

Софие было трудно сказать партнеру, что она не хочет секса, поскольку она физически чувствовала его будущее разочарование. «Я беспокоилась, что он расстроится. Что он начнет сомневаться в своей мужественности. Мысленно я беру одну фразу и тут же очень многое додумываю».

Иногда она чувствовала себя двумя разными людьми, по ее словам, ее эмоции могли моментально перескочить от 0 до 100. Она могла быть очень страстной в данный момент, но избегать любого физического контакта в следующее мгновение. Объяснить это было очень сложно, она боялась выглядеть «сумасшедшей» и не хотела разочаровывать партнера.

Сумайя Мариам Бэйли, 24-летняя писательница, режиссерка и художница, столкнулась с другими сложностями в отношениях. Из-за аутизма она могла быть очень прямолинейной и воспринимать чужие слова буквально. «Многие думают, что я притворяюсь недотрогой или намекаю на что-то сексуальное. Это как многие мужчины интересуются лесбиянками и бисексуалками, потому что мечтают их «исправить». Они такие: «О, я докажу тебе, что ты ошибаешься. Это потому, что ты не встретила меня прежде».

Прошлым летом она пригласила одного друга посмотреть вместе документальный фильм, и он был уверен, что это приглашение на секс. «Ничего ужасного не случилось, но он начал раздеваться во время фильма, а потом сказал: «Но ты ведь призналась мне в своих чувствах?» И я такая: «… Нет. Не было ничего подобного». В какой-то момент я просто начала орать на него: «Ты меня не слушаешь. Ты не слушаешь, когда я говорю о своих границах, ты просто игнорируешь их, потому что считаешь, что я изображаю недотрогу».

Она продолжает: «Некоторые говорят: «Это потому, что ты не была со мной, я буду тем, кто поможет тебе раскрыться». А я отвечаю: «Нет такого. Так устроен мой мозг, так что просто прекрати».

«Это какое же у тебя самомнение, если ты думаешь, что пара свиданий с тобой вылечат мой аутизм?» — добавляет она смеясь.

«Думаю, когда приходится спрашивать согласия и говорить прямо, они теряют интерес. Если я не скрываю, что для меня комфортно, а что нет, то это уже не возбуждает, хотя это очень странно. Мне кажется, аутизм для многих мужчин вроде фетиша, о котором они хотят поставить галочку. Это как бывают мужчины, которые говорят, что хотят попробовать секс с «девушкой смешанной расы» или «экзотичной национальности». Когда тебя считают пунктом в списке, а аутизм считают фетишем, это очень странная ситуация».

Изабелла, София и Сумайя встречались с нейроотличными и нейротипичными людьми, но в целом им кажется, что им проще найти взаимопонимание с нейроотличными партнерами.

«Нас часто тянет друг к другу, и мы подстраиваемся под потребности друг друга», — считает Изабелла.

Они считают, что теперь им стало проще разбираться с вопросами согласия и защиты личных границ, несмотря на социальные особенности. Но они признают, что это не так для большинства нейроотличных женщин, и они стремятся к тому, чтобы повысить информированность в обществе и призывают к программам инклюзивного сексуального образования, которые будут доступны для всех.

Источник: Glamour Magazine

Поддержите проект: Если вы считаете важными такие материалы, и у вас есть такая возможность, вы можете поддержать работу этого сайта с помощью доната или подписки на Boosty.